Законы Красного моря - Мария Пресняк

В то время я была очень стеснительна и не избалована мужским вниманием, а Дэннис оказался богат, хорош собой и с первой встречи не скрывал своего интереса к моей персоне. Мы начали встречаться. Но срок моей визы истекал, и, узнав об этом, он, недолго думая, предложил мне пожениться, а я, недолго думая, согласилась. Даже в наши лучшие времена я сомневалась, что нас с Дэннисом связывает такая уж сильная любовь, но остаться в Штатах мне хотелось намного больше, чем возвращаться в Тверь. К тому же здесь у меня имелся муж, чем я весьма гордилась. Мне было 18 лет, а Дэннису 21. Моя мама, узнав об этом, пришла в ужас и по телефону умоляла меня вернуться, но я мягко проигнорировала ее просьбы, получила новую визу и осталась в Америке. Маме ничего не оставалось – она смирилась и оформила мне академический отпуск. Я уверяла, что у меня все прекрасно, и обещала вскоре выслать ей приглашение. Родители мужа тоже были не в восторге, но старались не вмешиваться.

Жили мы отдельно, в квартире Дэнниса. Сначала я продолжала работать в ресторане, затем перешла секретарем в юридическую фирму своего свекра. С точки зрения языка это был очень хороший опыт – возможно, лучший, чем пять лет обучения в университете. Но семейная жизнь не очень ладилась, к тому же через год я устала от Америки. Меня начали раздражать неискренние улыбки, постоянный фаст-фуд и их панибратская манера общения. Приглядевшись к мужу, я поняла, что у него нет серьезных увлечений, кроме бейсбола. Институт и даже я – это было так, между делом.

Расстались мы так же легко, как и сошлись. Я не имела к Дэннису имущественных претензий, и к счастью у нас хватило ума не обзавестись детьми. Я могла остаться, и, прожив в браке (даже фиктивном) еще четыре года, получить американское гражданство, но к тому времени я совсем устала от страны и людей, и окончательно убедилась, что это не моё. Летом я приехала домой – прилично говоря по-английски и с внушительной по нашим меркам суммой денег.

Дэнниса я забыла, как только села в самолет. Потом, изредка вспоминая его и нашу совместную жизнь, я удивлялась, что она продлилась так долго. Хотя он, в общем, был неплохой парень, но совершенно не для меня.

Еще несколько лет я пыталась уехать за границу, на этот раз в Европу, но ничего не получалось. Институт меня почти не интересовал – английским я владела лучше большинства наших преподавателей, а изучать другие предметы «для галочки» не хотела.

И наконец – Италия. Меня не остановило даже то, что я не говорю по-итальянски – главное было уехать. Я оплатила месячные курсы, купила разговорник и решила, что лето как-нибудь продержусь. В конце концов, и в Италии со многими можно объясниться по-английски.

Устраиваться самостоятельно не пришлось – меня встретили, разместили и показали, что надо делать. Работать официанткой в силу слабого знания языка я не могла, и меня определили на кухню, помогать повару. Свободное время и выходные я проводила на пляже или в поездках по стране. В общежитии со мной жили еще несколько девушек из России и Украины, и мы быстро сдружились. И вот однажды я встретила Марио. Он был хозяином небольшого ресторана у моря. Итальянский язык оказался очень простым и музыкальным, и к тому времени я довольно неплохо объяснялась на бытовом уровне. У каждой из моих знакомых за это лето случился роман хотя бы с одним, а чаще – с несколькими итальянцами, а Марио был хорош даже по итальянским меркам.

Я не падка на внешность, но глядя в его черные глаза и слушая сбивчивую речь, половину которой попросту не понимала, я чувствовала, как земля плывет под моими ногами. Он прав – зачем ждать, если жизнь так коротка, а молодость еще короче? Мы есть друг у друга здесь и сейчас, это нужно ценить, потому что никто не знает, что будет завтра.

В общем, это был прекрасный головокружительный роман. Но моя виза заканчивалась, о чем он, безусловно, знал. «Туту бене», – сказал Марио с невыразимой нежностью в один из вечеров. (Туту бене – все в порядке (итал.) – Прим. авт.) Потом добавил еще что-то, но я не поняла. Тогда он взял мою руку и показал на безымянный палец. Я догадалась, что второй раз в жизни получила предложение руки и сердца.

Оформили все очень быстро. Так же быстро я собрала чемоданы спустя три месяца, застав Марио обнимающим какую-то девицу. Больше всего меня поразило то, что муж смотрел на нее с тем же самым выражением на лице, что на меня – а я-то думала, что подобное бывает только раз в жизни!

Я побросала свои пожитки в сумку, купила билет на первый же рейс и уехала, не слушая его сбивчивых объяснений. Развод оформляла через итальянское посольство в Москве. Прав на получение гражданства у меня не было, поскольку мы с Марио прожили совсем недолго.

После окончания института уехать за границу стало проблематично – получить визу по студенческим программам намного легче. В девушке с дипломом и без мужа любое посольство видело потенциального эмигранта. Оставаться же в Твери я не могла. Само собой пришло решение уехать в Москву, а уже там я продолжила попытки устроить свою личную жизнь через сайты знакомств. Один раз мне почти повезло – я долго общалась с неким Джоном из Лондона, и в конце концов, после продолжительных намеков, он сделал мне приглашение для поездки в Англию.

Это было даже не смешно. На фото Джон выглядел вполне обычно, ну может, чересчур официально. В жизни он оказался двухметровым верзилой с безукоризненным британским произношением и манерами принца Чарльза. Мне все время чудилось, что это не человек, а робот. Когда он случайно порезал палец, я даже удивилась, что из раны капнула кровь – красного, а не голубого цвета, и не вылез микрочип, как у Терминатора.

Джон жил в Лондоне, но его квартиру я видела мельком – он взял отпуск, и мы сразу отправились к его маман в их родовое поместье. Дом оказался старым и давно нуждался в ремонте, что не мешало всему семейству кичиться и «поместьем», и своим происхождением. Мать Джона, леди Сара, носила только раритетные драгоценности, а за столом было такое количество приборов, что я просто впала в ступор. Не то чтобы я не умела вести себя за ужином: мама научила меня пользоваться ножом, вилкой и салфеткой, но так подчеркивать свой аристократизм показалось мне явным перебором – мы ведь находились не в Букингемском дворце.

К столу требовалось спускаться точно вовремя (пунктуальность превыше всего), и перед этим непременно надлежало переодеваться – джинсы допускались только на завтрак. Вечером леди Сара всегда ужинала в вечернем платье, а сам Джон надевал смокинг. Еще был обязательный файв-о-клок: в первый раз меня полчаса учили правильно держать чашку с чаем.

Я чувствовала себя мумией в музее восковых фигур. При одном взгляде на потенциальную свекровь у меня сводило челюсти, а через полчаса общения с ней хотелось собрать чемодан и умотать отсюда немедленно. Не знаю, как мне удалось дожить до конца поездки. Я всеми силами вытягивала Джона в Лондон: посмотреть достопримечательности, посидеть в кафе, даже просто побродить по улицам. Постоянно находиться в их поместье было совершенно невыносимо. Когда настал день возвращения в Россию, я невнятно пообещала Джону выйти на связь из Москвы, а сама тут же зареклась обмолвиться с ним еще хоть словом.

Вот, пожалуй, и весь мой опыт общения с противоположным полом. Негусто для двадцати пяти лет. В остальном жизнь текла по накатанной колее. После переезда в Москву начались трудовые будни: движение по маршруту работа-дом-работа, изредка – встречи с друзьями, поездки к маме в Тверь.

Глава 5. Первая встреча

Стюардессы принялись разносить обед. Я механически поела, не чувствуя вкуса пищи. Мысли снова и снова возвращались к Саиду. Интересно, он уже собирается в аэропорт? Неожиданно ко мне обратился сосед. Мы с ним сидели вдвоем – третье кресло пустовало.

– Простите, – откашлялся он, – а вы в первый раз летите в Египет?

– Да, – я удивленно посмотрела на него, – в первый. А Вы?

– Я тоже. Просто смотрю на вас, и… это, конечно, не мое дело, но Вы совсем не похожи на остальных отдыхающих.

– Интересно. Я подумала то же самое, когда увидела Вас.

– Вы очень проницательны. Я еду к дочери, она живет в Шарм-эль-Шейхе. А Вы какими судьбами, если это не секрет?

– Я, можно сказать, рассматриваю вопрос о переезде.

– Извините, что лезу не в свое дело. Просто скучно четыре часа сидеть в кресле, а никуда не денешься. Вы меня заинтриговали. Если это очень личное, так и скажите – я не обижусь. Да, простите, я не представился. Меня зовут Виктор Александрович, живу в Калуге.

– А меня Аня. Я из Твери, но работаю в Москве.

– Так мы с Вами почти земляки.

– Точно. Секрета в моей поездке нет, хотя в России об этом действительно мало кто знает. Понимаете, – произнесла я нерешительно, – недавно в Интернете я познакомилась с одним человеком. Он египтянин, живет в Александрии. У него там свой магазин. Мы общались около месяца, и он предложил приехать. Вообще-то он ищет жену. А я не против выйти замуж. Саид, – его так зовут, – хорошо говорит по-русски, и мне кажется, как бы это выразиться… в общем, мы нашли общий язык. Он мне очень нравится, хотя пока мы видели друг друга только на фото и через видео в Скайпе. Нам очень интересно друг с другом, но я понимаю, что Египет – совсем другая страна, и если будут серьезные отношения, может возникнуть много сложностей. Мы оба это понимаем. Вот я и еду – познакомиться, посмотреть, что к чему. Пока в Шарм-эль-Шейх, а со временем, возможно, поеду к нему домой в Александрию.